Неточные совпадения
За обедом он
поговорил с женой о московских делах, с насмешливою улыбкой спрашивал о Степане Аркадьиче; но разговор шел преимущественно общий, о петербургских служебных и общественных делах.
— Ну вот вам и Долли, княжна, вы так хотели ее видеть, — сказала Анна, вместе с Дарьей Александровной выходя на большую каменную террасу, на которой в тени,
за пяльцами, вышивая кресло для графа Алексея Кирилловича, сидела княжна Варвара. — Она
говорит, что ничего не хочет до
обеда, но вы велите подать завтракать, а я пойду сыщу Алексея и приведу их всех.
Разговор, то общий, то частный, не умолкал и к концу
обеда так оживился, что мужчины встали из-за стола, не переставая
говорить, и даже Алексей Александрович оживился.
— Вот
говорит пословица: «Для друга семь верст не околица!» —
говорил он, снимая картуз. — Прохожу мимо, вижу свет в окне, дай, думаю себе, зайду, верно, не спит. А! вот хорошо, что у тебя на столе чай, выпью с удовольствием чашечку: сегодня
за обедом объелся всякой дряни, чувствую, что уж начинается в желудке возня. Прикажи-ка мне набить трубку! Где твоя трубка?
Я очень хорошо помню, как раз
за обедом — мне было тогда шесть лет —
говорили о моей наружности, как maman старалась найти что-нибудь хорошее в моем лице,
говорила, что у меня умные глаза, приятная улыбка, и, наконец, уступая доводам отца и очевидности, принуждена была сознаться, что я дурен; и потом, когда я благодарил ее
за обед, потрепала меня по щеке и сказала...
— Случилось это у них утром, — продолжала, торопясь, Пульхерия Александровна. — После того она тотчас же приказала заложить лошадей, чтоб сейчас же после
обеда и ехать в город, потому что она всегда в таких случаях в город ездила; кушала
за обедом,
говорят, с большим аппетитом…
«Молодые люди до этого не охотники», — твердил он ей (нечего
говорить, каков был в тот день
обед: Тимофеич собственною персоной скакал на утренней заре
за какою-то особенною черкасскою говядиной; староста ездил в другую сторону
за налимами, ершами и раками;
за одни грибы бабы получили сорок две копейки медью); но глаза Арины Власьевны, неотступно обращенные на Базарова, выражали не одну преданность и нежность: в них виднелась и грусть, смешанная с любопытством и страхом, виднелся какой-то смиренный укор.
— Меня? Разве я
за настроения моего поверенного ответственна? Я
говорю в твоих интересах. И — вот что, — сказала она, натягивая перчатку на пальцы левой руки, — ты возьми-ка себе Мишку, он тебе и комнаты приберет и книги будет в порядке держать, — не хочешь обедать с Валентином —
обед подаст. Да заставил бы его и бумаги переписывать, — почерк у него — хороший. А мальчишка он — скромный, мечтатель только.
Он отказался от этих прогулок и потому, что обыватели с каким-то особенным усердием подметали улицу, скребли железными лопатами панели. Было ясно, что и Варвару терзает тоска. Варвара целые дни возилась в чуланах, в сарае, топала на чердаке, а
за обедом,
за чаем
говорила, сквозь зубы, жалобно...
Когда они обедали со Штольцем у ее тетки, Обломов во время
обеда испытывал ту же пытку, что и накануне, жевал под ее взглядом,
говорил, зная, чувствуя, что над ним, как солнце, стоит этот взгляд, жжет его, тревожит, шевелит нервы, кровь. Едва-едва на балконе,
за сигарой,
за дымом, удалось ему на мгновение скрыться от этого безмолвного, настойчивого взгляда.
Может быть, Илюша уж давно замечает и понимает, что
говорят и делают при нем: как батюшка его, в плисовых панталонах, в коричневой суконной ваточной куртке, день-деньской только и знает, что ходит из угла в угол, заложив руки назад, нюхает табак и сморкается, а матушка переходит от кофе к чаю, от чая к
обеду; что родитель и не вздумает никогда поверить, сколько копен скошено или сжато, и взыскать
за упущение, а подай-ко ему не скоро носовой платок, он накричит о беспорядках и поставит вверх дном весь дом.
— Ни
за что не пойду, ни
за что! — с хохотом и визгом
говорила она, вырываясь от него. — Пойдемте, пора домой, бабушка ждет! Что же к
обеду? — спрашивала она, — любите ли вы макароны? свежие грибы?
Из глаз его выглядывало уныние, в ее разговорах сквозило смущение
за Веру и участие к нему самому. Они
говорили, даже о простых предметах, как-то натянуто, но к
обеду взаимная симпатия превозмогла, они оправились и глядели прямо друг другу в глаза, доверяя взаимным чувствам и характерам. Они даже будто сблизились между собой, и в минуты молчания высказывали один другому глазами то, что могли бы сказать о происшедшем словами, если б это было нужно.
— Нет, нет — не то, —
говорил, растерявшись, Леонтий. — Ты — артист: тебе картины, статуи, музыка. Тебе что книги? Ты не знаешь, что у тебя тут
за сокровища! Я тебе после
обеда покажу…
Она ласково подала ему руку и сказала, что рада его видеть, именно в эту минуту, когда у ней покойнее на сердце. Она, в эти дни, после свидания с Марком, вообще старалась казаться покойной, и дома,
за обедом, к которому являлась каждый день, она брала над собой невероятную силу,
говорила со всеми, даже шутила иногда, старалась есть.
Он держал крепко слово: не ходил к ней, виделся с ней только
за обедом, мало
говорил и вовсе не преследовал.
«Чем же это не
обед? —
говорил я, принимаясь
за виноград, — совершенный
обед — только супу нет».
«Помилуйте! — начали потом пугать меня
за обедом у начальника порта, где собиралось человек пятнадцать
за столом, — в качках возят старух или дам». Не знаю, какое различие полагал собеседник между дамой и старухой. «А старика можно?» — спросил я. «Можно», —
говорят. «Ну так я поеду в качке».
Генерал, очевидно недовольный тем, что
за обедом говорят о делах, нахмурился и ничего не сказал.
— Сколько честью просил, —
говорил улыбающийся приказчик, оглядываясь на Нехлюдова, как бы призывая его в свидетели, — если пригоняете в
обед, так смотрите
за своей скотиной.
Обед был подан в номере, который заменял приемную и столовую. К
обеду явились пани Марина и Давид. Привалов смутился
за свой деревенский костюм и пожалел, что согласился остаться обедать. Ляховская отнеслась к гостю с той бессодержательной светской любезностью, которая ничего не
говорит. Чтобы попасть в тон этой дамы, Привалову пришлось собрать весь запас своих знаний большого света. Эти трогательные усилия по возможности разделял доктор, и они вдвоем едва тащили на себе тяжесть светского ига.
— Какой вздор, и все это вздор, — бормотал он. — Я действительно, может быть,
говорил когда-то… только не вам. Мне самому
говорили. Я это в Париже слышал, от одного француза, что будто бы у нас в Четьи-Минеи это
за обедней читают… Это очень ученый человек, который специально изучал статистику России… долго жил в России… Я сам Четьи-Минеи не читал… да и не стану читать… Мало ли что болтается
за обедом?.. Мы тогда обедали…
— Я вчера
за обедом у старика тебя этим нарочно дразнил и видел, как у тебя разгорелись глазки. Но теперь я вовсе не прочь с тобой переговорить и
говорю это очень серьезно. Я с тобой хочу сойтись, Алеша, потому что у меня нет друзей, попробовать хочу. Ну, представь же себе, может быть, и я принимаю Бога, — засмеялся Иван, — для тебя это неожиданно, а?
— Простите меня, Вера Павловна, — сказал Лопухов, входя в ее комнату, — как тихо он
говорит, и голос дрожит, а
за обедом кричал, — и не «друг мой», а «Вера Павловна»: — простите меня, что я был дерзок. Вы знаете, что я
говорил: да, жену и мужа не могут разлучить. Тогда вы свободны.
Женихи сотнями увивались
за наследницею громадного состояния; но общество, толпившееся
за обедами и на вечерах Полозова, было то общество слишком сомнительного типа, слишком сомнительного изящества, которое наполняет залы всех подобных Полозову богачей, возвысившихся над более или менее приличным, не великосветским родным своим кругом, и не имеющих ни родства, ни связей в настоящем великосветском обществе, также более или менее приличном; они становятся кормителями пройдох и фатов, совершенно неприличных уже и по внешности, не
говоря о внутренних достоинствах.
— Саша, какой милый этот NN (Вера Павловна назвала фамилию того офицера, через которого хотела познакомиться с Тамберликом, в своем страшном сне), — он мне привез одну новую поэму, которая еще не скоро будет напечатана, —
говорила Вера Павловна
за обедом. — Мы сейчас же после
обеда примемся читать, — да? Я ждала тебя, — все с тобою вместе, Саша. А очень хотелось прочесть.
Я в своей комнате перед
обедом все думала, что лучше умереть, чем жить, как я живу теперь, и вдруг,
за обедом, Д.
говорит: «Вера Павловна, пьем
за здоровье моей невесты и вашего жениха».
О сыне носились странные слухи:
говорили, что он был нелюдим, ни с кем не знался, вечно сидел один, занимаясь химией, проводил жизнь
за микроскопом, читал даже
за обедом и ненавидел женское общество. Об нем сказано в «Горе от ума...
Но едва вслед
за тем приносили в девичью завтрак или
обед, матушка призывала которую-нибудь из девушек (даже перед ними она уже не скрывалась) и
говорила...
Кормили тетенек более чем скупо. Утром посылали наверх по чашке холодного чаю без сахара, с тоненьким ломтиком белого хлеба;
за обедом им первым подавали кушанье, предоставляя правовыбирать самые худые куски. Помню, как робко они входили в столовую
за четверть часа до
обеда, чтобы не заставить ждать себя, и становились к окну. Когда появлялась матушка, они приближались к ней, но она почти всегда с беспощадною жестокостью отвечала им,
говоря...
— Эту новинку наш Сидорка-кондитер из Москвы принес, — сообщает хозяйка, — нынче,
говорит, у главнокомандующего всегда
за парадными
обедами такое желе подают.
В этот же день матушка
за обедом говорила...
Часто, сидя
за обедом, когда «самого» не было, Анфуса Гавриловна долго и внимательно рассматривала зятя, качала головой и
говорила...
Г-н Я. интересуется естественными науками и особенно ботаникой, растения называет не иначе, как по-латыни, и когда у него подают
за обедом, например, фасоль, то он
говорит: «Это — faseolus».
Кто не знает тетерева, простого, обыкновенного, полевого тетерева березовика, которого народ называет тетеря, а чаще тетерька? Глухарь, или глухой тетерев, — это дело другое. Он не пользуется такою известностью, такою народностью. Вероятно, многим и видеть его не случалось, разве
за обедом, но я уже
говорил о глухаре особо. Итак, я не считаю нужным описывать в подробности величину, фигуру и цвет перьев полевого тетерева, тем более что,
говоря о его жизни, я буду
говорить об изменениях его наружного вида.
Он было вспомнил, что давеча
говорил с половым в трактире
за обедом об одном недавнем чрезвычайно странном убийстве, наделавшем шуму и разговоров.
За обедом Варвара Павловна
говорила мало: она словно опять оробела и распространила по лицу своему выражение скромной меланхолии.
— Я на ней покатаюсь, папа, —
говорила она отцу
за обедом.
Недавно было письмо от Казимирского — он просит меня благодарить вас
за радушный и дружеский прием. Подозревает даже, что я натолковал вам о его гастрономических направлениях. Ваш гомерической
обед родил в нем это подозрение. Вообще он не умеет быть вам довольно признательным.
Говорит: «Теперь я между Свистуновым и Анненковым совершенно чувствую себя не чужим».
— Молодой человек! Я не знаю, чему вас учат в разных ваших университетах, но неужели вы меня считаете
за такую уже окончательную дуру? Дай бог, чтобы у вас были, кроме этих, которые на вас, еще какие-нибудь штаны! Дай бог, чтобы вы хоть через день имели на
обед обрезки колбасы из колбасной лавки, а вы
говорите: вексель! Что вы мне голову морочите?
За обедом нас всегда сажали на другом конце стола, прямо против дедушки, всегда на высоких подушках; иногда он бывал весел и
говорил с нами, особенно с сестрицей, которую называл козулькой; а иногда он был такой сердитый, что ни с кем не
говорил; бабушка и тетушка также молчали, и мы с сестрицей, соскучившись, начинали перешептываться между собой; но Евсеич, который всегда стоял
за моим стулом, сейчас останавливал меня, шепнув мне на ухо, чтобы я молчал; то же делала нянька Агафья с моей сестрицей.
Я очень скоро пристрастился к травле ястребочком, как
говорил Евсеич, и в тот счастливый день, в который получал с утра позволенье ехать на охоту, с живейшим нетерпеньем ожидал назначенного времени, то есть часов двух пополудни, когда Филипп или Мазан, выспавшись после раннего
обеда, явится с бодрым и голодным ястребом на руке, с собственной своей собакой на веревочке (потому что у обоих собаки гонялись
за перепелками) и скажет: «Пора, сударь, на охоту».
Кое-как отец после
обеда осмотрел свое собственное небольшое хозяйство и все нашел в порядке, как он
говорил; мы легли рано спать, и поутру,
за несколько часов до света, выехали в Чурасово, до которого оставалось пятьдесят верст.
—
Обед выйдет первый сорт —
за это я уж ручаюсь; только Абрееву не
говорите об нашем уговоре, а то он, пожалуй, испугается дешевизны и не приедет.
— Нелли только что заснула, бедняжка! — шепчет она мне поскорее, — ради бога, не разбудите! Только уж очень она, голубушка, слаба. Боимся мы
за нее. Доктор
говорит, что это покамест ничего. Да что от него путного-то добьешься, от вашегодоктора! И не грех вам это, Иван Петрович? Ждали вас, ждали к обеду-то… ведь двое суток не были!..
— Нет, вдруг это как-то случилось. К
обеду пришел он из казенной палаты, скушал тарелку супу и
говорит:"Я, Машенька, прилягу". А через час велел послать
за духовником и, покуда ходили, все распоряжения сделал. Представь себе, я ничего не знала, а ведь у него очень хороший капитал был!
Сначала все девицы надо мной смеялись, дразнили меня, сбивали, когда я
говорила уроки, щипали, когда мы в рядах шли к
обеду или к чаю, жаловались на меня ни
за что ни про что гувернантке.
Даже встречаясь с мужем
за завтраком и
обедом, она редко обращала к нему речь и не переставая
говорила с гувернанткой (когда Верочке минуло шесть лет, то наняли в дом и англичанку, в качестве гувернантки) и бонной.
— Уйти хотела; сто раз порывалась — нельзя: те девки-однодворки стерегут и глаз не спущают… Томилась я, да, наконец, вздумала притвориться, и прикинулась беззаботною, веселою, будто гулять захотела. Они меня гулять в лес берут, да всё
за мной смотрят, а я смотрю по деревьям, по верхам ветвей да по кожуре примечаю — куда сторона на полдень, и вздумала, как мне от этих девок уйти, и вчера то исполнила. Вчера после
обеда вышла я с ними на полянку, да и
говорю...
— Да еще что вышло! Подслушал этта наш разговор господин один из русских и заступился
за нас, заказал. А после
обеда и подсел к нам: не можете ли вы,
говорит, мне на короткое время взаймы дать? Ну, нечего делать, вынул пятифранковик, одолжил.